Стихи о Василии Макаровиче Шукшине
Дорогие друзья!
Он жил не на снижении,
На взлёте сплошь!
Ольга Фокина
«Памяти Шукшина» (1974).
«Нам бы про душу не забыть, немножко добрее быть. Мы один раз живём на земле. Будь на земле человеком». В. Шукшин
25 июля 2024 года - знаменательный день – 95 лет со дня рождения истинно русского писателя, кинорежиссёра, актёра, заслуженного деятеля искусств Василия Макаровича Шукшина (1929–1974). Из 95 лет ему удалось прожить всего 45 лет.
В. М. Шукшин за работой
«Один в трех лицах» - говорили про него, и это - правда. Писатель, режиссер, киносценарист и актер — трудно сказать, какое из этих направлений было для Василия Шукшина приоритетным. Он вкладывал всю душу в любую работу, за которую брался. Такие блестящие фильмы как «Странные люди», «Печки-лавочки» и «Калина красная» сделали Василия Шукшина одним из самых заметных деятелей советского кинематографа, а выход каждого нового рассказа сопровождался пристальным вниманием публики. Писатель Вячеслав Пьецух характеризовал Шукшина «последним гением русской литературы».
Писал Шукшин - как жил, сверяясь с совестью, и говорил как думал, версий и трактовок не изобретая. Своих героев жалел и уважал. И был большим философом. Сложно судить о том, как и о чем писалось бы Василию Макаровичу сейчас, но и того, что он нам оставил, хватит надолго, чтобы не терять трезвого отношения к себе и к жизни. Перечитайте его высказывания из книг, сценариев, и вы сами убедитесь, что многие написаны как будто сегодня, все в точку.
О В. М. Шукшине можно прочитать здесь, я же предлагаю вашему вниманию подборку стихов, посвященных писателю. На его смерть откликнулись многие поэты, как знаменитые, так и малоизвестные. Здесь приводится лишь небольшая часть. Ранее был пост, посвященный стихам самого Шукшина.
Стихи, посвященные Василию Шукшину
Гора Пикет
Гора Пикет — поклонная гора.
По воле сердца и по зову слова
Сюда народ идет без останову,
Хоть и стоит июльская жара.
Россия чтит заветные места.
И сыновей своих не проглядела, —
Пока еще душа не оскудела
И не засохла песня на устах.
И боль жива!.. О том и разговор:
Еще дружнее надо нам держаться,
Ведь он ушел за родину сражаться
И не вернулся в Сростки до сих пор.
В стране раздор. И — нужен глаз да глаз!
Порой не до стихов и песен нежных,
Поскольку у России и сейчас
Не счесть врагов и внутренних и внешних.
Прямой наводкой бьют по красоте,
Отравою заправлены заряды...
Нет, не на безымянной высоте
Он до сих пор сражается за правду.
Его слова — завет на каждый день,
Его шаги — доносятся до слуха...
Гора Пикет — еще одна ступень
К вершине человеческого духа.
Вл. Балачан
Хочешь жажду утолить и не можешь.
Припадешь к роднику — его нет...
Человека, что нет дороже,
Ты знала, гора Пикет.
Задыхаясь и мчась в просторе,
Чуйский крутит в спираль версту...
Ты ладонями плоскогорий
Затеплила его звезду.
Морща шрамы ложбин, вздыхаешь,
Чутко вздрогнула тишина...
Ты сегодня гостей встречаешь,
В день рождения Шукшина.
Сыну Родины, сыну века,
Этот праздника торный след...
Босоного человека.
Ты знала, гора Пикет!
г. Бийск. Павел Явецкий
Чуйский тракт гудит аэродромом,
Мчится в горы, рвется в синеву.
По нему, простившись с отчим домом,
Он из Сросток уходил в Москву.
И, как воин, был всегда в походе,
В смерть его не верю ни на миг:
Он живет и будет жить в народе,
В кинолентах, на страницах книг.
Каждый год весна приходит в Сростки,
Пеньем птиц и гомоном полна.
И шумят на улицах березки,
Улица зовется — «Шукшина».
Гул машин не затихает в поле,
Плеск волны доносится с реки,
Имя Шукшина сегодня школе
Благодарно дали земляки.
На реке весной бушуют воды,
Унося пласты тяжелых льдин.
Я опять встречаюсь с теплоходом,
Что несет название - «Шукшин».
Проплывают в небе величаво
Дружным караваном журавли...
Не померкнут красота и слава
Благодарной сростинской земли.
с. Буланиха. Михаил Мокшин
ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА
До крайнего порога
Его вели, спеша, -
Алтайская порода
И добрая душа.
Пожалуйста, ответьте,
Прервав хвалебный вой:
Вы что, -
Узнав о смерти, -
Прочли его впервой?!
Пожалуйста, скажите,
Уняв взыгравший пыл:
Неужто он
При жизни
Хоть в чем-то хуже был?!
Поминные застолья,
Заупокойный звон…
Талантливее – что ли –
Стал в черной рамке он?
Убийственно жестоки,
Намеренно горьки
Посмертные восторги,
Надгробные дружки.
Столбы словесной пыли
И фимиамный дым.
А где ж вы раньше были, -
Когда он был живым?
Р. Рождественский
Сибирь в осеннем золоте,
В Москве — шум шин.
В Москве, в Сибири, в Вологде
Дрожит и рвется в проводе: —
Шукшин... Шукшин...
Под всхлипы трубки брошенной
Теряю твердь...
Да что ж она, да что ж она
Ослепла, смерть?!
Что долго вкруг да около
Бродила — врет!
Взяла. такого сокола.
Сразила влет.
Он был готов к сражениям,
Но не под нож.
Он жил не на снижении.
На взлете сплошь!
Ему ничто, припавшему
К теплу земли.
Но что же мы... но как же мы
Не сберегли,
Свидетели и зрители,
Нас — сотни сот!
Не думали, не видели.
На что идет
Взваливший наши тяжести
На свой хребет...
Поклажистый?
Поклажистей —
Другого нет...
Ольга Фокина
СМЕРТЬ ШУКШИНА
Хоронила Москва Шукшина,
хоронила художника, то есть
хоронила страна мужика
и активную совесть.
Он лежал под цветами на треть,
недоступный отныне.
Он свою удивленную смерть
предсказал всенародно в картине.
В каждом городе он лежал
на отвесных российских простынках.
Называлось не кинозал —
просто каждый пришел и простился.
Называется не экран —
если замертво падают наземь.
Если б Разина он сыграл,
это был бы сегодняшний Разин.
Он сегодняшним дням — как двойник.
Когда зябко курил он чинарик,
так же зябла, подняв воротник,
вся страна в поездах и на нарах.
Он хозяйственно понимал
край как дом — где березы и хвойники.
Занавесить бы черным Байкал,
словно зеркало в доме покойника.
Андрей Вознесенский. 1975.
ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА
Еще — ни холодов, ни льдин,
Земля тепла, красна калина, —
А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.
Должно быть, он примет не знал, —
Народец праздный суесловит, —
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал.
Коль так, Макарыч, — не спеши,
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй, — останься живым!
Но, в слезы мужиков вгоняя,
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес...
А рядом куст калины рос —
Калина красная такая.
Смерть самых лучших намечает —
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму! —
Не поздоровилось ему—
Не буйствует и не скучает.
А был бы «Разин» в этот год …
Натура где? Онега? Нарочь?
Всё — печки-лавочки, Макарыч, —
Такой твой парень не живет!
Вот после временной заминки
Рок процедил через губу:
«Снять со скуластого табу —
За то, что он видал в гробу
Все панихиды и поминки.
Того, с большой душою в теле
И с тяжким грузом на горбу, —
Чтоб не испытывал судьбу, —
Взять утром тепленьким с постели!»
И после непременной бани,
Чист перед Богом и тверез,
Вдруг взял да умер он всерьез —
Решительней, чем на экране.
Владимир Высоцкий. 1974.
ГАЛСТУК-БАБОЧКА
Галстук-бабочка на мне.
Сапоги — на Шукшине.
Крупно латана кирза.
Разъяренные глаза.
Первое знакомство.
Мы вот-вот стыкнемся.
Придавил меня Шукшин
взглядом тяжким и чужим.
Голос угрожающ:
«Я сказать тебе должон—
я не знал, что ты пижон —
шею украшаешь!»
Грязный скульпторский подвал.
Три бутылки наповал.
Закусь — килька с тюлькой.
Крик:
«Ты бабочку сыми!
Ты — со станции Зимы,
а с такой фитюлькой!»
Галстук-бабочку свою
я без боя не сдаю.
Говорю, не скисший:
«Не пижон я —
ерунда!
Скину бабочку,
когда
сапоги ты скинешь!»
Будто ни в одном глазу
стал Шукшин свою кирзу
cтаскивать упрямо.
Не напал на слабачка!
И нырнула бабочка
в голенище прямо.
Под портянками он бос,
и хохочет он до слез:
«Ты, однако, шельма!»
Хорошо за коньяком,
если ноги
босиком
и босая шея!
Мы в одну прорвались брешь,
но хоть лазером режь,
брешь срослась бесследно.
Боже мой, как все легко,
если где-то далеко
слава, смерть, бессмертье...
Евгений Евтушенко. 1976.
«ПАМЯТИ ШУКШИНА»
Уходят лучшие, как будто мир им тесен,
Как будто он не в силах их понять,
Уходят лучшие, не спев последних песен,
Осиротив родную землю-мать…
Мы перечитываем созданное ими,
И жжет глаза горячая строка…
Уходят лучшие, свое оставив имя,
Утраты боль и память на века.
И до сих пор в их недописанную повесть,
Пытаемся мы проторить пути…
Уходят лучшие, и мучает нас совесть,
Как будто бы могли мы их спасти…
Ирина Набиева
«ПИКЕТ»
Я люблю всей душой мою светлую Русь,
И поля, и луга, т родные березки.
Но в ней есть уголок, всем известный давно,
То шукшинская родина – Сростки.
Всех незримо зовет милый сердцу Пикет.
По утрам на траве серебрятся росинки.
Летом здесь незабудки так нежно цветут
И кукушкины слёзки роняют слезинки.
Сидя здесь босиком на вершине горы,
Вспоминал свое детство и юность былую,
Как купались в реке, как влюблялись порой,
Как мечтали войти в жизнь большую.
А Пикет всё манит всю Россию к себе,
И идут по тропинкам потоки людские,
Чтоб взглянуть на село, поклониться земле,
Давшей сына великой России…
Н.А. Ядыкина
Любил частушки, пляску под гармошку,
И песни вольные, как волны у реки,
За удаль русскую его не понарошку
Не зря своим признали казаки!
Утёс на Волге… Для людей Шукшинским стал он,
А на Алтае есть гора Пикет…
Волшебный свет струит от краснотала,
И от калины красной тот же свет.
© Copyright: Василий Климов, 28 мая 2014
Метели над землей отголосили,
В цвету калина тонет, как в снегу…
Я Шукшина представить без России,
Как без него Россию не могу.
А за селом гармонь вздыхала где-то,
Осенний ветер щеки холодил…
В последний раз он уходил с Пикета,
Не зная, что в бессмертье уходил.
В поклоне тихом замерли березки,
Уснули пчелы, налетавшись всласть…
Он не придет, он не вернется в Сростки,
Где мать его ждала – не дождалась.
И где о нем Катунь истосковалась,
О, как она звала его сюда!..
Промчалась жизнь, как по небу промчалась
Живая, негасимая звезда.
А странные опять приходят люди,
Чтоб посидеть с ним рядом, покурить,
О том, что было и о том, что будет
Неспешно с земляком поговорить.
Метели над землей отголосили,
В цвету калина тонет, как в снегу…
Я Шукшина представить без России,
Как без него Россию не могу…
Член Союза писателей России поэт Игорь Михайлович Пантюхов (18.12.1937 – 31.03.2009)
Памяти Василия Шукшина
Кисть калины привезли с Байкала,
Хоть в Москве калин растёт немало.
Траурно, печально Новодевичье.
Свежий холм в лучах закатной сини.
Рядом юный клён и в ветвях деревца,
Будто здесь и зрела,кисть калины -
Долг тому,кто рашпилем-строкой
Будоражил души,лбы морщинил,
Полыхнув сорвавшейся звездой -
Алым цветом пламенной калины.
Нужен ли гранитный пьедестал,
Если время и над камнем властно?..
Памятник тебе - седой Байкал
Со скорбящею "Калиной красной"!
«О ШУКШИНЕ НЕПРОСТО ГОВОРИТЬ…»
И облака плывут над головой,
И небо обнимается с Пикетом,
А мне опять на круче вековой
Недужить наступающим рассветом…
В настроенной сторожко тишине
Душа горит корёжась, как берёста!..
Непросто говорить о Шукшине,
Живое слово подобрать непросто.
Всё это происходит оттого,
Что сам бывал раним слепым зарядом,
Что бунтари и «чудики» его
По всей земле со мною жили рядом.
Ещё держу связующую нить,
Но и о спуске думаю отлогом…
О Шукшине непросто говорить,
О нём бы петь и петь высоким слогом!
Лежит Шукшин в могиле темной...
Лежит Шукшин в могиле темной
На главном кладбище Москвы.
Из Бийска – родины далекой
Ему письмо прислали Вы.
Лежит в цветах Ваш сокол ясный
Народной памятью храним.
И веточки калины красной
Склонились горестно над ним.
И в сердце скорбь идет упрямо,
Сквозь слезы в стих плывут слова.
Читал письмо я Ваше, мама,
Ему на кладбище вчера.
А он смотрел с фотопортрета
И ничего не говорил…
Он голос Ваш, слова привета,
Слова тоски Вашей ловил.
Смотрели грустно и сурово
Его усталые глаза…
И шли к могиле его снова
Его товарищи, друзья.
Живет Василий в кинофильмах,
Всегда в делах, всегда живой
Наш общий друг, Ваш сын любимый,
К нам обращает голос свой.
А что свершили его руки
Не заглушить могильной мгле!
И Вы, идя сквозь боль разлуки,
Живите дольше на земле!
С полей далекого Алтая
Ему письмо прислали Вы…
И каждый день его читают
На главном кладбище Москвы.
В. М. Шукшин
Что означает «жить красиво»?
Навсё свой взгляд и свой аршин.
Как жить в сегодняшней России?
Мне вспоминается Шукшин.
Я Шукшина давно не слушал,
но вспоминаю до сих пор,
как он лечил умы и души –
актёр, писатель, режиссёр.
Он так доходчиво и ясно
нам показал всю боль души!
Пусть горек вкус калины красной,
уж больно кисти хороши!
Калину ешьте на здоровье,
она излечит, отрезвит,
поможет с верой и с любовью
смотреть на всё, что Русь хранит.
Включу кино: Шукшин смеётся,
берёзку тонкую обнял...
Слеза из глаз моих прольётся,
как в русской баньке побывал…
Тогда, уж, всё тревожно было,
теряли веру мы во власть,
вся боль за Русь его убила,
а, может, кто помог упасть…
Немало тех. кто ныне скажет:
- Душевность – слабость, ерунда…
Их души чёрные от сажи,
в них – зависть, злоба и вражда.
Их жадность, просто, беспредельна,
война за бизнес, за процент…
Горят, почти, еженедельно:
то рынок, то торговый центр.
Боюсь, что многое забыто,
о чём страдал, болел Шукшин,
нам мало быть здоровым, сытым,
мы ищем что-то для души!
Куда теперь спешим – не ясно,
под смех и плач, под шорох шин…
Увижу куст калины красной,
мне снова вспомнится Шукшин.
Его бы нам беречь и слушать,
мы смотрим, слушаем иных…
Храни, Россия, наши души
и жизни наших шукшиных!
В дату смерти Высоцкого...
В дату смерти Высоцкого,
Так уж Бог порешил,
В селении Сростки
Родился Шукшин.
Красной калиной
Прорастала судьба
В толщу России
На все времена.
В толщу народа
Он корни пустил
Всей своей кровью-
Василий Шукшин.
Ты в серое небо
Теперь посмотри,
Где песней Есенина
Плывут журавли.
Плывут окликая
Родные поля,
Но только не встанет
Шукшин никогда.
Калиною красной
Над могилою встал
Так и не снятый
Разин Степан.
Под парусом грозным
Один на один...
В дату смерти Высоцкого
Родился Шукшин.
Шукшину В. М. Ах, как принято у нас...
Ах, как принято у нас, но после смерти
Дифирамбы петь своим родным сынам.
Надорвалось сердце, уж поверьте,
Замолчало сердце Шукшина.
Болью общей своего народа
Он наполнил душу до краёв,
То не гроздья красные калины –
Васи Шукшина алеет кровь.
Нашим был алтайским запевалой,
Лучшим сыном матушки-земли,
Мало так кукушка насчитала,
И за ним архангелы пришли.
Наш алтайский паренёк из Сростков
За наукой, чуть ли не пешком,
Шёл в столицу, словно Ломоносов,
Русский паренёк из Холмогор.
Сколько их стране дала деревня,
Ярких, самобытных и простых?
Под калиной красной песней спетой
Навсегда и наш Шукшин затих.
Горько мне, что часто после смерти
У огромных – мелкая возня,
Сколько пил, курил что, сколько женщин?
Эх, страна! Колючая стерня.
Ты так много сыновей теряла,
Видно, задубела от потерь,
В игры и играешь, и играла,
Их, толкая в узенькую дверь.
Господу достойные по нраву,
Рано их призвал на божий суд,
Их творенья вечно и по праву
С нами в нашей памяти живут.
Василий Шукшин
Мужик, Мужик! – Cоль горькая земли
Таким он был и жил Шукшин Василий.
Калиной красной слезы потекли,
Когда ушел, а может попросили.
Остались дочки, фильмы, боль души,
Излитая в страницы Главной книги.
Кто мы? Зачем здесь? Кто вершит,
Кому дороги, воля и вериги?
Березоньку-невестушку обнял,
Размял в руке он черной горсть землицы.
Стране великой в сердце он попал,
Собрав в себя все боли по крупицам.
Калина красная
Памяти Василия Шукшина
Гей! Калина Красная...
Грусть - в костре рябин...
В беленькой рубашечке
У Берёз - Шукшин...
Не лощённый Славою
Смелый! Волевой
ОстроГлазый!
Ладненький
Честный! "В доску" свой!
Рдеет солнце яхонтом -
Где Погост с снежком...
Там! Уснул наш Васенька
Богатырским сном...
Гей! Калиная Красная...
Грусть! В костре рябин...
----
Только мне всё кажется,
В беленькой рубашечке
В пред осенней Благости
У берёз Шукшин...
Интересные ссылки
Комментариев нет:
Отправить комментарий