22 июня 1941 г. – стихи о первом дне войны
(к 80-летию со дня начала Великой Отечественной войны)
Дорогие друзья!
22 июня 2021 года мы будем отмечать 80 лет со дня начала этой страшной войны. Она продолжалась 1418 дней и ночей и унесла жизни 27 миллионов наших соотечественников. В исторической памяти народа эта война сохранилась как символ горя и бедствий, мужества и Победы, доставшейся нашим соотечественникам ценой огромных потерь. Она явилась не только величайшей трагедией советского народа, но и взлетом человеческого духа и патриотизма.
22 июня 1941 года
22 июня 1941 года в 4 часа утра без объявления войны фашистская Германия и её союзники напали на Советский Союз.
Части Красной армии были атакованы немецкими войсками на всем протяжении границы. Бомбардировкам подверглись Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс, Гродно, Брест, Барановичи, Бобруйск, Житомир, Киев, Севастополь и многие другие города, железнодорожные узлы, аэродромы, военно-морские базы СССР. Осуществлялся артиллерийский обстрел пограничных укреплений и районов дислокации советских войск вблизи границы от Балтийского моря до Карпат. Началась Великая Отечественная война.
Накануне 80-летия со дня начала Великой Отечественной войны предлагаю вашему вниманию подборку стихов, посвященных этой теме.
Стихи из разных источников, но самая большая помощь – от блога ВО!круг книг. Искренняя признательность и благодарность коллегам за их труд и профессионализм!
22 июня 1941 г. – стихи о первом дне войны
Павшие в сорок первом
Всем, за Россию павшим, слава
И память скорбная вовек!
Их свято чтят и мать-держава,
И каждый честный человек.
О всех нам не избыть печали
Средь будней, праздников и дел,
Но у того, кто пал в начале,
Особый всё-таки удел...
Им, кто сражался в Бресте, к Opшe,
В Смоленске, Вязьме, у Орла,
В земле лежать не всех ли горше?
Им неизвестно, чьи взяла.
Они не знают, удалось ли
Нам отстоять Москву зимой
И как и что там было после
Со всею Русью, всей страной.
И что с детьми? И что с женою?
Жива ли мать? И где отец?
Еще пойдем ломить стеною
Или уже всему конец?..
Над ними годы проплывают,
Как многотонные суда,
Но ничего они не знают
И не узнают никогда.
Но без раздумий всё отдали,
Всё совершили, что могли,
И, не колеблясь, прахом стали
Родной единственной земли.
Владимир Бушин.
Наш современник, 2010, №5, С.6-7.
22 июня
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться –
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их – напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
В. Шефнер
Двадцать второго июня
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.
Кончилось мирное время,
Нам распрощаться пора,
Я уезжаю, быть обещаю
Верным тебе навсегда.
И ты смотри,
Чувством моим не шути,
Выйди, подруга, к поезду друга,
Друга на фронт проводи.
Дрогнет состав эшелона,
Поезд помчится стрелой,
Я из вагона – ты мне с перрона
Грустно помашешь рукой.
Пройдут года,
И снова я встречу тебя,
Ты улыбнешься,
К сердцу прижмешься,
Я расцелую тебя.
Б. Ковынев «22 июня»
Июнь. Рассвет. Река изломом.
Туман над лесом. Тишина.
Снаряд. Разрыв. И с неба громом:
«Сегодня началась война...»
Нельзя сказать: «Ее не ждали...»
«В нее не верили...» - точней
С Москвы на дачи выезжали
В реке ловили окуней...
Толпа растерянно стояла,
Галдели громко пацаны,
Будил всех голос Левитана:
«Без объявления войны...»
Мне скажет кто-то – все не ново,
Давно не та уже страна...
Но в памяти живут три слова:
«Сегодня началась война...»
Д. Попов
22 июня
Июнь. Россия. Воскресенье.
Рассвет в объятьях тишины.
Осталось хрупкое мгновенье
До первых выстрелов войны.
Через секунду мир взорвётся,
Смерть поведёт парад-алле,
И навсегда погаснет солнце
Для миллионов на земле.
Безумный шквал огня и стали
Не повернётся сам назад.
Два «супербога»: Гитлер — Сталин,
А между ними страшный ад.
Июнь. Россия. Воскресенье.
Страна на грани: быть — не быть…
И это жуткое мгновенье
Нам никогда не позабыть…
Д. Попов
22 июня 1941 года
Роса еще дремала на лафете,
когда под громом дрогнул Измаил:
трубач полка —
у штаба —
на рассвете
в холодный горн тревогу затрубил.
Набата звук,
кинжальный, резкий, плотный,
летел к Одессе,
за Троянов вал,
как будто он не гарнизон пехотный,
а всю Россию к бою поднимал!
Алексей Недогонов
22 Июня 1941 года
Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.
Степан Щипачев
Тот самый длинный день в году
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мёртвым, выправив билет,
Всё едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет...
И ставит, ставит обелиски.
К. Симонов
В канун войны
Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
На сцене — самодеятельный хор.
Потом: «Джульетта, о моя Джульетта!» —
Вздымает руки молодой майор.
Да, репетиции сегодня затянулись,
Но не беда: ведь завтра выходной.
Спешат домой вдоль сладко спящих улиц
Майор Ромео с девочкой-женой.
Она и впрямь похожа на Джульетту
И, как Джульетта, страстно влюблена…
Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
И тишина, такая тишина!
Летят последние минуты мира!
Проходит час, потом пройдет другой,
И мрачная трагедия Шекспира
Покажется забавною игрой…
Ю. Друнина
Утро 22-го 1941 года
Ещё чуть-чуть. Минуты до рассвета,
Наступит вскоре самый длинный день,
Который не забудет вся планета...
Ночь поспешила, промелькнув, как тень.
Затихло всё. Как чувствует природа:
Вот рассветёт, и всё пойдет не так...
Короткий миг остался до восхода,
И столько же до яростных атак.
Всё притаилось, ясно понимая —
Последний шаг остался до войны...
Вот первый луч, а тишина такая,
Что и полеты бабочек слышны.
А. Сидоровнин
22 июня 1941 года
Всё, всё у сердца на счету,
Всё стало памятною метой.
Стояло юное, в цвету,
Едва с весной расставшись, лето;
Стояла утренняя тишь,
Был смешан с медом воздух сочный;
Стекала капельками с крыш
Роса по трубам водосточным;
И рог пастуший в этот час,
И первый ранний запах сена…
Всё, всё на памяти у нас,
Всё до подробностей бесценно:
Как долго непросохший сад
Держал прохладный сумрак тени;
Как затевался хор скворчат —
Весны вчерашней поколенья;
Как где-то радио в дому
В июньский этот день вступало
Еще не с тем, о чем ему
Вещать России предстояло;
Как у столиц и деревень
Текло в труде начало суток;
Как мы теряли этот день
И мир — минуту за минутой;
Как мы вступали за черту,
Где труд иной нам был назначен, —
Всё, всё у мира на счету.
И счет доныне не оплачен.
Мы так простились с мирным днем,
И нам в огне страды убойной
От горькой памяти о нем
Четыре года было больно...
Нам так же больно и теперь,
Когда опять наш день в расцвете,
Всей болью горестных потерь,
Что не вернуть ничем на свете.
У нас в сердцах та боль жива,
И довоенной нашей были
Мы даже в пору торжества
Не разлюбили, не забыли.
Не отступили ни на пядь
От нашей заповеди мира:
Не даст солгать вдова иль мать,
Чьи души горе надломило…
Во имя счастья всех людей
Полны мы веры непреклонной —
В годах, в веках сберечь наш день,
Наш мирный день, июнь зеленый.
А. Твардовский
На рассвете началась война.
Спали люди, отложив на утро
Все свои заботы и дела.
В светлом доме, тихом и уютном,
Маленькая девочка спала.
На кровати, на столе игрушки,
За окном большой зеленый сад,
Где весною яблони и груши
Надевают праздничный наряд.
Плыло небо в светлых звездных точках,
Небо тоже дожидалось дня,
И никто не знал, что этой ночью
на рассвете началась война.
В. Викторов
22 июня 1941 года
В рассвет течёт неспешная река.
Крадётся сон, смежить пытаясь веки.
Туманом смыло ближние стога…
Остановить бы этот миг навеки!
Секунды в вечность пулями летят,
Пока кровавит берег свет ракеты.
Ещё пройдет мгновенье — и снаряд
Обдаст войной шестую часть планеты.
Заставу поднял у калитки взрыв.
Дробь каблуков по вымытым ступеням.
След по росе. Береговой обрыв.
Чужие вёсла нашу воду пенят.
Дошлёт патрон послушная рука,
В плечо ударит трёхлинейки ярость.
…Он принял бой, и для него река
Так навсегда границей и осталась.
В победный май отсюда путь пролёг,
Увенчанный немеркнущим салютом,
И первым сделал в эту даль рывок
Солдат, провоевавший три минуты.
В. Ганшин
22 Июня 1941 года
В апреле сережки на вербе
под окнами мирных квартир.
В июне стервятники в небе
и бомбами взорванный мир.
Уходят за витязем витязь,
прижав автоматы к сердцам, и
и машет ивановский ситец
вослед уходящим бойцам.
В слезах причитающих женщин
рассвет над родной стороной
на памяти сердца отмечен,
как первая встреча с войной.
В. Патаралов
21 июня 1941 года
Блестит булыжник лиловатый, —
Идёт дорога в облака.
И водокачка, как граната,
Стоит у края городка.
Уже горит заката алость, —
Она густеет на ветру.
Война ещё не начиналась —
Начнётся завтра поутру…
Н. Карпов
22 июня
Этот день не забыть.
Этот день навсегда
В нашу память вошел
Раскаленным осколком.
…Было чудное утро.
Заря, как слюда,
Серебрилась над серым
Пустынным проселком.
И когда за рекою
Верхушки берез
Обожгла докрасна
Орудийная вспышка,
Дав России сигнал,
К карабину прирос
Из глубинки тверской
Пограничник-парнишка.
За спиною — страна:
Ширь лесов и болот,
В городах — тишина,
Там ни дыма, ни гари.
Торопился Курчатов
Ядро расколоть,
Видел звездные сны
Семилетний Гагарин.
А в секрете
Послушные пальцы бойца
Торопясь,
В магазин загоняли обойму.
Он собой заслонил
Наши с вами сердца
И упал в задымленной
Принеманской пойме.
И под ним
Обагрились ромашки,
Как мак,
Тонко звякнули
Гильзы пустые.
Но уже по тревоге
Вставала Россия,
Занося для удара
Свинцовый кулак.
Словно рана в груди,
Наша память болит,
Хоть и время летит
Реактивною птицей…
День войны!
Никогда он не будет забыт.
Но важнее —
Не дать повториться.
Б. Яроцкий
Тот рассвет
В который раз я вижу тот рассвет —
Прекрасный и невинный, как невеста...
И матери моей всего семнадцать лет,
И дышат жизнью все солдаты Бреста.
В который раз я вижу тот рассвет
В кино, с телеэкрана, в строгой книге...
Меня тогда «в проекте» даже нет,
Но жизнь моя сокрыта в этом миге.
В который раз я вижу тот рассвет,
Расстрелянный стервятником кровавым.
О, сколько в нём истерзанных невест,
Вовек неназванных священным
словом мама!
В. Архангельский
За десять минут до начала войны
Над русской землею — нерусские птицы,
их крылья темны, их чужды голоса.
Проснулся ли я, или прошлое снится —
ответит война через четверть часа.
В рассветной заре небеса побледнели,
и русские звезды почти не видны.
Ах, если бы знать, что не сплю в самом деле
за десять минут до начала войны!
Остаться в живых... Нет, остаться бы спящим,
не видеть, не слышать, как взрывы сверкнут.
Ведь прошлая боль лишь больней в настоящем,
когда до войны пять последних минут.
На русской земле не осталось покоя.
Но будет победа, но будет весна.
Отец в сорок первом мне машет рукою,
чтоб я не забыл, как приходит война.
В. Верстаков
Тишина в ночь на 22 июня
В июне непростая тишина,
В четыре утром от неё не спится,
И смотрит настороженно она
В суровый сумрак западной границы.
Фата тумана вязнет в тишине,
Смех застывает леденящим комом,
Как тяжело сегодня ночью мне,
Хоть тишина сама и невесома.
Жаль, что в историю нам не добавить бы
Запаса времени хотя бы на полгода...
Но вот стоят сейчас погранстолбы,
Как символ доблести советского народа.
Такая ночь в году всего одна,
Июнь, скорбя, молчит 22-го,
Ведь этот мир взрывает тишина,
И прадед мой в ней погибает снова.
С. Ефимов
Двадцать второе июня
Снова все вещи в мешке,
Снова подтянут и юн я.
На календарном листке —
Двадцать второе июня.
В памяти снова встают
Лица, события, даты,
Снова солдатский наряд
Мне выдают интенданты.
Чёрной завесой беды
Не заволочены дали.
Что суждено испытать,
Мы ещё не испытали.
Нам ещё песен Джалиль
Не посылал из застенка.
Цел ещё город Смоленск,
Жив ещё Сеня Гудзенко.
Зою ещё не обжёг
Холод можайского снега,
И не написан роман
Про Кошевого Олега.
Пуля, которой Гайдар
Будет настигнут на тропке,
Где-то в Берлине ещё
Спит в магазинной коробке.
Не полыхают ещё
В сёлах украинских клуни.
Юности нашей рубеж —
Двадцать второе июня.
Боль не умерив свою
И не тускнея с годами,
Всё это снова встаёт
Каждое лето пред нами:
Первый наш эшелон,
Мчащийся к Приднепровью.
Первый клочок бинта,
Залитый первой кровью.
Первая на земле
Бомбовая воронка.
Вложенная в конверт,
Первая похоронка.
Первая под сосной
Вырытая могила.
Кажется, лишь вчера
Всё это с нами было.
Это — как давний спор,
Что бесконечно долог,
Это — как под ребром
Спрятавшийся осколок.
Душных теплушек бред,
Женщин бездомных лица —
Пусть это никогда
С вами не повторится.
Травы и листья в росе,
Дождь прошумел накануне.
Отзвуки дальней грозы,
Двадцать второе июня.
М. Матусовский
Напоминание
Самый светлый,
Самый летний день в году,
самый больший день Земли —
двадцать второго.
Спали дети,
зрели яблоки в саду.
Вспоминаем,
вспоминаем это снова.
В Сталинграде Волга тихая плыла
и баюкала прохладой переплеска.
С увольнительной в кармашке
дня ждала
пограничная пехота возле Бреста.
Спал Матросов.
Спал Гастелло в тишине.
На рыбалку Павлов шёл тропой недолгой.
В Сталинграде мать письмо писала мне
и звала меня домой, манила Волгой.
Талалихин по Тверскому шёл в ту ночь,
у Никитских попрощался —
ночи мало —
с той, которой я ничем не мог помочь
в день,
когда она на улице рыдала.
Вспоминаем эту ночь и в этот час
взрыв,
что солнце погасил в кромешном гуле,
сквозь повязки неумелые сочась,
кровь народа заалела
в том июне.
Шаг за шагом вспоминаем,
день за днём,
взрыв за взрывом,
смерть за смертью,
боль за болью,
год за годом, опалённые огнём,
год за годом, истекающие кровью.
Вспоминаем торжество,
как шли и шли
и Берлин огнём открыли с поворота,
и увидели просторы всей земли,
проходя
сквозь Бранденбургские ворота.
Сами звери поджигали свой рейхстаг,
дым последний очертанья улиц путал,
но Егоров и Кантария наш стяг
водрузили на шатающийся купол.
Вспоминаем всех героев имена,
все победы называем поимённо.
Помнит вечная кремлёвская стена,
как валились к ней фашистские знамёнa.
Нам бы только этот май и вспоминать,
но июнь ещё стоит перед глазами,
если жало начинают поднимать
и охрипшими пророчить голосами.
Мы не просто вспоминаем
день войны,
не для слёз и мемуаров вспоминаем.
Люди мира вспоминать о нём должны.
Мы об этом
всей Земле напоминаем.
М. Луконин
В начале лета
В тот день Россия травы постелила
В начале лета, посреди войны.
Откуда ни посмотришь — с фланга, с тыла —
Везде вкруг нас пригорки зелены.
Дыханьем боя душу опалило:
Повсюду пушки — огненная пасть.
В тот день Россия травы постелила
На всех местах, где раненым упасть...
М. Найдич
22 июня
Еще заря, лаская небо,
Стелила легкой дымкой шаль,
Еще в росе колосья хлеба,
А в золоте речная даль,
Еще к земле клонились травы
Роняя розовый наряд,
А смерть ждала, о, боже правый!
И жерло пушки жег снаряд.
Огнем и пеплом мир нарушив,
Взрывная вздыбилась волна,
И не было больней и суше,
Страшнее слова, чем — Война!
Но снова гарью пахнет где-то,
Снаряды рвутся в городах,
И стонут раненые дети,
И вопиет в глазёнках страх.
И вновь в домах кромешный холод,
И стынут мертвые тела,
Грозится смертью лютый голод,
Война в наш век перетекла.
Неймётся сытым и растленным,
Что им до горя матерей?!
А вопль несётся над вселенной,
И рык отъявленных зверей.
Л. Нелен
22 июня
В тот страшный день земля рванула в небо.
От грохота застыла в жилах кровь.
Июнь цветастый сразу канул в небыль,
И смерть вдруг оттеснила жизнь, любовь.
Надели гимнастёрки и шинели
Вчерашние мальчишки — цвет страны.
Девчонки на прощанье песни пели,
Желали выжить в грозный час войны.
Война, как ком, катилась по дорогам,
Неся разруху, голод, смерть и боль.
Осталось их в живых совсем немного,
Принявших первый, самый страшный бой!
В атаку шли за правду, за Отчизну,
За мир, за мать с отцом, за добрый дом.
Чтоб защитить от ужасов фашизма
Права на жизнь, что рушилась кругом.
Сирень, гвоздики, нежные тюльпаны…
Начало лета, жизнь вокруг кипит.
Жива любовь, зарубцевались раны,
Но этот день июня не забыт!
Т. Лаврова
Первый день войны
Мы с поля шли, дымя дорожной пылью.
Летела песня в голубой простор:
«Нам разум дал стальные в руки крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!»
Нас много шло — весёлых, сильных, юных
В косынках и фуражках набекрень...
То в сорок первом было... Да, в июне,
В один погожий и воскресный день.
Воскресник был в колхозе по прополке, —
Там весь актив собрался городской.
Но лишь к одной задорной комсомолке
Я прикипел и сердцем, и душой.
Я сзади шёл и видел только косы
Тугие, будто медные жгуты.
Да ног мельканье загорелых, босых,
И отпечатки маленькой стопы.
Она, казалось, чувствовала это:
Через плечо назад бросала взгляд,
И виделось в глазах зелёных лето,
А в платьице - берёзовый наряд.
Мы подпевали радостно: «Всё выше!..»
Вдруг набежала тучка — хлынул дождь...
Вдали искрились городские крыши,
И веселее зеленела рожь.
Девчата бойко шлёпали по лужам,
Повсюду раздавались визг и смех...
И вдруг — сирены вой!.. На спинах ужас
Холодным потом проступил у всех.
— Война!.. Война... Вы слышали, родные?! —
Бежали женщины навстречу нам...
И смолкло пение про крылья те стальные...
Глазами я прильнул к её глазам.
Они застыли. Губы плотно сжаты.
И вся она — готовая к борьбе!..
Вдруг улыбнулась как-то виновато
И отдала цветы: «Возьми... Тебе...»
Я понял всё... «Хорошая, родная!..
Люблю тебя!» — хотелось мне сказать,
Но я спросил, цветы перебирая:
«Пойдёшь со мною вместе воевать?..»
П. Галактионов
22 июня
Когда от мира до войны
Не остается промежутка,
Отходит сумрачно и жутко
Последний выдох тишины.
Ещё не взорваны мосты,
Ещё друзья - не боевые,
Ещё знамёна полковые
По-довоенному чисты.
Ещё погибшие живут,
Девятый Майский день - не дата,
И Неизвестного солдата
Ещё Алёшею зовут.
Владимир Гаухман
День памяти и скорби
В день памяти и скорби
Зажги свечу свою.
Со всеми вместе вспомни
Прошедшую войну,
Июньский день, где бомбы
Прервали детский смех,
Тот день, где был разорван,
На «до» и «после» — век.
На «до войны» и «после»,
На «жизнь» и «смерть в бою»,
Где снова двадцать восемь
Панфиловцев в строю.
Где, грудью, на рассвете,
Встал приграничный Брест,
Тот день, где черным ветром
Летела смерть с небес.
Минутою молчанья
Погибшим долг отдай.
Ты, в этот день печальный,
О них не забывай.
В день памяти и скорби
Свою свечу зажги
Во славу тех, кто подвиг
Бессмертный совершил.
С. Кадашников
22 июня
Мы никому не позволим забыть —
Ни престарелым, ни юным —
Дату, чей траур столетьям не смыть:
Двадцать второе июня.
Этот воскресный безоблачный день
Летнего солнцестоянья
Вдруг погрузил мир в зловещую тень,
В бездну смертей и страданья.
Брызнула алая кровь на росу,
В пламени корчатся травы.
Гитлер обрёк нас на свой
Страшный Суд,
Скорый, жестокий, кровавый.
Дикая сила катилась на нас,
Неодолимая сила,
И выполняя маньяка приказ,
Жгла, убивала, давила.
Как же смогли мы тогда устоять?
Ранены, даже убиты,
Мы поднимались опять и опять,
Чтоб защитить нашу Родину-мать
В этой немыслимой битве.
Мы отстояли свободу и честь,
Мы вознесли наше знамя
В центре Берлина...
Но павших не счесть,
Мир им и вечная память!
Пусть же любая российская власть
Свято хранит в престарелых и юных
Память войны, что для нас началась
Двадцать второго июня.
А. Молчанов
Полезные ссылки
Спасибо огромное за подборку стихов и особенно за ссылки. Очень нужная информация. Спасибо.
ОтветитьУдалитьНаталья, здравствуйте!
УдалитьИскренне рада, что материал востребован. А ссылочки пригодятся коллегам в работе, как бы всё под рукой.
Удачи Вам, добра и всех благ!